Неточные совпадения
— И не смейте говорить мне такие слова, обаятельница, волшебница! Вами-то гнушаться? Вот я нижнюю губку вашу еще раз поцелую. Она у вас точно припухла, так вот чтоб она еще больше припухла, и еще, еще… Посмотрите, как она смеется, Алексей Федорович, сердце веселится,
глядя на этого
ангела… — Алеша краснел и дрожал незаметною малою дрожью.
Не правда ли, ведь это
ангелы Божии поотворяли окошечки своих светлых домиков
на небе и
глядят на нас?
Любовь Андреевна(
глядит в окно
на сад). О, мое детство, чистота моя! В этой детской я спала,
глядела отсюда
на сад, счастье просыпалось вместе со мною каждое утро, и тогда он был точно таким, ничто не изменилось. (Смеется от радости.) Весь, весь белый! О сад мой! После темной ненастной осени и холодной зимы опять ты молод, полон счастья,
ангелы небесные не покинули тебя… Если бы снять с груди и с плеч моих тяжелый камень, если бы я могла забыть мое прошлое!
Я,
гляди,
на четырнадцатом году замуж отдана, а к пятнадцати уж и родила; да вот полюбил господь кровь мою, всё брал да и брал ребятишек моих в
ангелы.
Когда читавшая инокиня оглянулась зачем-то к Таисье, Нюрочке показалось, что она видит
ангела: из темной рамы «иночества»
на нее
глянуло бледное лицо неземной красоты.
— Ах, какой
ангел, душечка! — говорила Маремьяна Архиповна,
глядя с чувством
на Сережу.
— Не езди, душечка,
ангел мой, не езди! Я решительно от тебя этого требую. Пробудь у нас целый день. Я тебя не отпущу. Я хочу
глядеть на тебя. Смотри, какой ты сегодня хорошенький!
Егорушка лежал
на спине и, заложив руки под голову,
глядел вверх
на небо. Он видел, как зажглась вечерняя заря, как потом она угасала; ангелы-хранители, застилая горизонт своими золотыми крыльями, располагались
на ночлег; день прошел благополучно, наступила тихая, благополучная ночь, и они могли спокойно сидеть у себя дома
на небе… Видел Егорушка, как мало-помалу темнело небо и опускалась
на землю мгла, как засветились одна за другой звезды.
— У вас — как у
ангела! — восторженно объявил Фома,
глядя на нее сияющим взглядом.
Но когда совсем облаченный архиерей, взойдя
на амвон, повернулся лицом к народу и с словами «призри, виждь и посети» осенил людей пылающими свечами, скромный белый чепец Ольги Федотовны вдруг очутился вровень с нашими детскими головами. Она стояла
на коленях и, скрестив
на груди свои маленькие ручки, глазами
ангела глядела в небо и шептала...
И затем, дорогая, вы вступили
на стезю порока, забыв всякую стыдливость; другая в вашем положении укрылась бы от людей, сидела бы дома запершись, и люди видели бы ее только в храме божием, бледную, одетую во все черное, плачущую, и каждый бы в искреннем сокрушении сказал: «Боже, это согрешивший
ангел опять возвращается к тебе…» Но вы, милая, забыли всякую скромность, жили открыто, экстравагантно, точно гордились грехом, вы резвились, хохотали, и я,
глядя на вас, дрожала от ужаса и боялась, чтобы гром небесный не поразил нашего дома в то время, когда вы сидите у нас.
—
Гляди на небо, не мигай, —
ангелов видать.
Мы
глянули: у нового
ангела на лике печать!
Маргаритов. Кто у ней останется, а? Да так это
гляжу на нее, воззрелся
на этого
ангела, с места не могу сойти; а в душе-то у меня точно тепло какое полилось, все мысли-то супротивные точно мириться между себя стали, затихать да улегаться по своим местам.
Та святая любовь
ангелом Божьим из рая приносится, и,
глядя на нее, радуются блаженные жители неба…
Теперь и
ангелы Божии прилетели
на нашу беседу да,
глядя на вас, радуются…
Мне представлялось, что так у меня
на глазах умерла моя жена, — и в это время искать какие-то три рубля, чтоб заплатить врачу! Да будь все врачи
ангелами, одно это оплачивание их помощи в то время, когда кажется, что весь мир должен замереть от горя, — одно это способно внушить к ним брезгливое и враждебное чувство. Такое именно чувство,
глядя на себя со стороны, я и испытывал к себе.
И говорит
ангел: «
Гляди сюда». И, повернувшись, указал
ангел перстами
на северную страну. И оглянулся старец и увидал великую черную тучу. Туча застилала половину неба и спустилась
на землю. И вот раздвинулась туча, и стало видно великое полчище черных эфиопов, надвигавшихся
на старца; позади же их всех стоял столь великий и страшный один эфиоп, что огромными ногами своими он стоял
на земле, а косматой головой с страшными глазами и красными губами он упирался в небо.
Глядела на стоявшую поодаль у левого клироса со своими стрижками горбатенькую добрую тетю Лелю, ее ангела-хранителя за все эти восемь лет, проведенных в приюте.
Каждый,
глядя на нее, должен был думать: «Бог послал нам
ангела»…
— Я к тебе, Боренька,
ангел мой,
на минуточку, — продолжал он, не
глядя на сына, — по весьма важному делу. Извини, может быть, помешал. Нет ли у тебя, душа моя, до вторника десяти рублей? Понимаешь ли, вчера еще нужно было платить за квартиру, а денег, понимаешь ли… во! Хоть зарежь!
Я и князь переглянулись. Минута прошла в молчании. Князь стоял и задумчиво
глядел себе под ноги
на большой мухомор, сбитый палкой. Гронтовский продолжал приятно улыбаться. Всё лицо его моргало, медоточило, и казалось, даже цепочка
на жилетке улыбалась и старалась поразить нас своею деликатностью. В воздухе
на манер тихого
ангела пролетел конфуз: всем троим было неловко.
Туда-сюда
глянули,
на легкие ножки встали: нет
ангела и следа, будто облако растаял.